Мне самой страшно перечитывать то, что я записала. Раньше я ни разу так не придумывала... Чтоб казалось, что делаешь это не ты, а кто-то за тебя, и всё это действительно было. Просто я в очередной раз задумалась над тем, как состыковать ЧКА и Сильмариллион, и перешла на обоснование поступков толкиновского Моргота, подумав, что никто не может быть таким злым, почему же он - такой? А потом полетела моя мысль и все картины ясно мне представились, и я могла лишь рассказать о том, что показалось и до сих пор кажется мне столь пугающе реальным. Теперь я поняла, почему Толкин так мало описывал жуткую Тьму...
Автор, Хайме Феаноринг.

Темнота и Тьма. Такая Тьма, которой Мелькор не мог перенести. Если бы он не был так горд, то он мог бы кричать: "Нет, не надо! Я сам не понял как это сделал, я был неправ, только не отдавайте меня Ей!". Самое паршивое, что это было правдой. Он сам не понял, когда и как он узнал, что разрушать и видеть слёзы на лицах братьев и сестёр веселей, чем творить. И Мелькор так увлёкся этим, что однажды увидел, что творить не может, но может лишь извращать. Да, он учился у Тьмы и обрёл Её могущество, но стал лишь больше бояться Её, ибо знал, что Она всегда берёт своё и он уже не смог бы повернуться к Свету, так как крепко засел в Её паутине.
Когда же и как он понял, что не может творить? Ах да, он увидел эльфов.
Вот и они. Так прекрасны, что мне даже противно стало. А, придумал... - он зло усмехнулся. - Я могу ради забавы отдать Тьме тех, кто последует за мной. - О да, тогда он думал именно так. Но Тьма выпустила наружу орков, жутких, диких, и страшных существ.
- Нет, нет, нет! - кричал он в своей темнице, и слёзы текли по его щекам. - Я не мог создать таких! Нет, нет, нет! Всё было по другому, это мои братья и сёстры во всём виновны! Да, это они! Ненавижу их! Плохие они, плохие, один я хороший....
О да, в слепоте своей и высокомерии своём стал он присваивать достижения Тьмы, что сидела в нём, себе. И не мог Мелькор поверить, что это был он, и начал Тёмный, сходя с ума от страха и стыда, выдумывать то, чего не было. Тьма тогда ещё не окончательно задушила то, что вложил в Мелько Эру Единый, и то, что придумывал он, было по-своему прекрасно, но были те выдумки ущербны, как и всё, бесполезно пытающееся солгать, что грехов не было. И придумал он и Лаан Гэломе, и Эллери Ахэ, и злобу своих братьев, сёстёр и Единого.
И пришла к нему в темноте Менестрель, и привела с собою другую, что тоже была Менестрелем, ибо не могли они поверить, что настолько злобен Владыка Теней, и сам Мелькор тогда настолько был одурманен тем, что выдумал, и Тьмой, сидящей в нём и пускающей свои корни, что мог лишь рассказывать не правду, но его ложь, что казалась правдой ему.
Настолько была притягательна и привлекательна та ложь, что поверили ему две Леди-Менестреля, и начали они описывать то, что придумал Мелькор.
Когда он вышел, злоба поглотила Мелькора, ибо не мог стерпеть он картины блаженства Амана и радости своих братьев и сестёр в Валиноре, и стало укореняться во Владыке Теней это сумасшествие. Думали Валар, что исправился Мелькор, но Тьма прикрывала его сумасшествие, ибо если бы Благие вовремя заметили Тьму и ложь в нём, то вырвали бы это с корнем.
И обострилось его сумасшествие, лишь только он увидел дивные Камни Феанора и возжелал их.
****
- Вот мы и встретились, Король-палач! - безумная усмешка и лихорадочные отблески в глазах. - Я отомщу тебе за детей моих и учеников! Отдавай кровавую плату!
- За кого и чем? - успел лишь сказать Финвэ, Верховный Король Нолдор перед тем, как убили его.
****
Что ж, Две Девы-Менестреля продолжали описывать Великую Ложь, и лишь Та, которую привели, пыталась сомневаться в описанном. Та же, которая пришла, влюбилась во Владыку Теней и не хотела верить, что пишет Ложь. Что ж, Мелькор тоже на свойт лад любил её, а Тьма нашла Ту, что пришла полезной и она появилась в его безумии.
****
- Владыка, может ты простишь его и вылечишь его, ведь мы поняли, что он виноват во всём в меньшей степени, чем Тьма и Ложь в Мелькоре?
- Да я бы рад, Ниэнна, - на лице Манвэ тяжкой печатью лежала скорбь. - но они настолько впитались в его плоть и кровь, что если мы раним их - то раним его. Убить бы - и то было бы милосердней. Я думаю, лишь Эру сможет исправить Мелькора, и потому я посылаю его за Грань Мира.
****
- Слышал ли ты свой приговор, Мелькор, прозванный Моринготто Бауглиром? - во взгляде Эонве была не только суровость, но и жалость.
- Да, слышал. - ухмыльнулся Мелькор. - Я всё равно отомщу вам из-за Грани, ведь я нашёл себе союзников! Чёрные Хроники станут моим орудием, и в прах падёт трон Короля Мира, и в пыль сотрутся мои враги, ведь те, кому я доверился, опишут так живо, как не смог бы ваш летописец! Появится у меня множество союзников, и в прах падёт ваша Арда и сам Эру!
- Остановись, безумец, ты не ведаешь, что творишь! - запоздалый крик, не достигший ушедшего за Грань.
****
И поняли Валар, что блекнет их Средиземье, отравленное Великой Ложью, и решили они, что нужно, чтобы кто-нибудь помог Арде словом, и описал Тьму такой, какая она есть - неприглядной, всепоглощающей и засасывающей...
Но со временем все Дети Эру справились с Ложью, и помогал им в этом Сам Эру Илуватар, но чувствовали Валар, что где-то на грани их восприятия мог возникнуть другой, несправедливый и не похожий на Арду мир...